Кузгун три десятка лет был старшим братом. И с каждым годом эта роль давалась ему всё трудней.

Кузгуну было три года, когда родился Омер, но он хорошо помнил слова отца. Они сидели на берегу Босфора, закинув в воду удочки. Тогда папа обратился к нему, как ко взрослому.

-Скоро у тебя появится брат, – сказал он. – Этот человек может стать либо твоим лучшим другом, либо твоим заклятым врагом. Я смогу лишь направлять движение реки ваших чувств, но какого берега достигнет течение, будет зависеть от вас.

Почему-то сейчас, зайдя в дом Омера, мужчине вновь вспомнились слова отца.
Несколько лет назад Кузгун покидал это место, оставив после себя гнев, боль, разочарование. Он не ушёл врагом, но и не был для брата другом.

Омер любил Аду. Это открытие стало для Кузгуна мелкой солью посыпанной на кровоточащую рану. Он так нуждался в поддержке, в плече, которое мог подставить единственный родной человек. Но вместо этого получил пощечину.

Тогда Кузгун ушёл, чтобы не перешагнуть за грань. Чтобы их братская река навсегда не изменила свой курс.

Каждый раз глядя на портрет Ады, мужчина вспоминал об Омере. У Кузгуна было достаточно времени для раздумий. Он с дотошностью ювелира взвешивал крупицы произошедшего, пытаясь понять и принять случившееся.

Мужчина вспоминал. Тот вечер, когда застал брата и невесту обнимающихся на кухне, как они потом посмеивались над случившейся путаницей, те моменты, когда они собирались втроем под одной крышей.

Кузгун смотрел на портрет любимой, осознавая что влюблённость Омера была неизбежна. Они братья. Их вкусы в чем-то похожи, столько лет они вместе делили родительский дом, оставались лучшими друзьями.

И Ада. Она была такой чудесной. Как горячий симит ранним утром, как морской бриз в жаркий день. Она улыбалась и все беды уходили на задний план.

В ней кипела жизнь и она без жадности делилась с другими своей теплотой и энергией. Мог бы Омер устоять перед ней? Нет. Он, как и Кузгун, пал под чары красавицы.

-В чем же тогда вина Омера? – задавал себе вопрос мужчина.

В молчании? Нужно обладать немереным мужеством, чтобы в открытую сознаться брату в любви к его невесте.
В боли от утраты? Смерть девушки уничтожила Кузгуна, он упивался болью, гневом и безысходностью. Омер тоже потерял пусть не невесту, объект восхищения и тёплых чувств.
Они много месяцев были друзьями и его брат имел право переживать смерть Ады.

Чем больше Кузгун думал, тем меньше причин он видел для злости к Омеру.
В этой необъявленной битве они проиграли оба.
Омер не сделал ничего, чтобы обидеть брата. Он хранил свои чувства в себе. Кузгун знал, что так продолжалось бы и дальше, будь Ада жива.
Омер не перешёл бы ему дорогу и быть может, со временем его влюблённость в девушку переросла во что-то иное.

Четыре года назад Кузгун чуть не вышел из этого дома врагом брата, сегодня он должен вновь стать его лучшим другом.

Ипликчи-старший нашёл Омера в гостиной. Он сидел на кожаном диване, смотря невидящим взглядом в угол комнаты.

Когда им сообщили о гибели родителей Омер также сидел некоторое время в оцепенении, а потом пошёл крушить дом.
Так и случилось. Едва Кузгун коснулся плеча брата, тот соскочил на ноги и заметался по комнате, как загнанный зверь. Он искал выход, но вновь и вновь натыкался на невидимую стену.
Кузгун не вмешивался, зная, что брату нужно дать время, чтобы остыть. Когда запал иссякнет, они поговорят.

Омер метнулся на кухню и Ипликчи-старший устало вздохнул, приготовившись к звону битой посуды. Ждать пришлось недолго.

Пара тарелок, бокалы, видимо приготовленные для угощения тётушки. Затем затишье и новая порция бокалов из шкафа.

Ещё несколько минут и им придётся распрощаться с чайным сервизом. Не такая большая утрата. Они оба предпочитали пить по утрам кофе. Но, возможно их гости выберут чай.

С этими мыслями Кузгун вошёл в кухню. Как он и предполагал защита фантомных гостей с их угощением вылилась в хук справа.
Сколько лет они изучали единоборства и уличные бои друг на друге. Как сетовала по этому поводу мама и неуклюже бранил их отец.
“Мальчишки есть мальчишки”, – говорил он потом жене.

Кузгун не остался в долгу и нанёс брату несколько ударов. Он не бил его в полную силу, но постарался вложить в кулаки накопившиеся за несколько дней усталость и переживания.

В тёмных глазах Омера пылали огоньки злости. Костяшки рук были содраны в кровь, во рту ощущался солоновато-терпкий привкус, щеки горели.

Кузгун тоже ощущал привкус крови, его губа была рассечена и красноватые капли падали на рубашку.

Братья сидели на полу гостиной. В кофейных кружках было разлито чудом уцелевшее вино, которое Омер приготовил к приходу Неро.
Они выпили не чокнувшись, морщась от жжения алкоголя по свежим ранам.

-Я не знаю, что думать, – произнёс Омер, нервно проведя рукой по волосам. – Не знаю, что правда, что ложь. Я доверял Дефне, а оказалось… Я не могу понять, как она пошла на это.

-Ты сказал, что её брат был похищен, – напомнил Кузгун. – Если бы кто-то угрожал мне, смог бы ты сидеть в стороне?

Омер замер, обдумывая слова брата. Нет, он бы не сидел, он бы нашёл и разорвал обидчиков. Могла бы Дефне напасть на тех, кто удерживал Сердара? От одной мысли об этом Омера сковывал ужас. Эта рыжая бестия была способна и не такие поступки. Она бы не задумываясь рискнула жизнью и погибла.

Даже в голове Омер не хотел представлять этого.

-Ты думаешь, что чувства Дефне к тебе лишь игра? – задал очередной вопрос Кузгун.

-Нет, – мгновенно ответил Омер. Девочка не смогла бы так убедительно лгать. Её губы, глаза кричали о любви. Играй она с ним, Омер бы почувствовал это.

Вот только легче от осознания реальности чувств девушки не становилось. Дефне предала его. Предала ещё толком его не узнав.

-Я не знаю, что мне делать, Кузгун, – силы покинули Омера. – Ощущение, что мир в очередной раз рухнул. Куда идти? Зачем? К кому?

Он отпил ещё вина и вновь уставился в угол комнаты.

Кузгун сделал несколько звонков, а потом произнёс:
-Через четыре часа ты летишь в Каппадокию. Там тебя будет ждать машина, ориентиры я тебе скину на телефон, – он указал Омеру на смартфон, лежавший на журнальном столике. -Поживаешь пару дней в моей хижине. Там есть запас продуктов, но я попросил снабдить тебя некоторой провизией. Она будет в машине. Ключ у четвёртого бревна с правой стороны от входа. Прими душ и я отвезу тебя.

Глядя, как в небо взмыл самолёт, Кузгун устало протёр глаза. Он не спал так давно… Но и сейчас ему было не до царства Морфея.

-Шукрю, – обратился мужчина к шоферу. – Ты же знаешь, где живёт Дефне?

Series Navigation

Одинокий ворон. Глава 20. Ангел любви. >>