Только бы! Только бы! Только бы…

Дила не знала, что будет делать. Она уже видела, как “убивали” Кузгуна. Страшное чувство видеть и думать, что любимого и родного человека больше нет. Она помнила ту свою истерику. И сейчас старалась не поддаваться чувствам. Кузгун наверное что-то придумал. Он обязан жить. Слишком много он задолжал ей. Но Кузгун не поднимался, и Диле становилось страшно.

Когда до Фермана осталась два метра, рядом с ним появились двое – Джихан и Кесик.

– Господин Короуглу, Вы арестованы за организацию убийства Кузгуна Джибеджи.

Фарман как будто не слышал. Он смотрела на Бильгин. Влюбленно. Безумно.

– Я люблю тебя.

Он протянул руку, но девушка отшатнулась.

– Когда-нибудь, мы будем вместе.

Он не сопротивлялся, когда его уводили. Мужчина был спокоен. Бильгин не хотела думать об этом. Она развернулась и столкнулась с Кузгуном. Джибеджи поднялся и подошёл к девушке. Он видел ее испуг, чувствовал ее страх. Теперь, когда все закончилось, они смогут поговорить. Теперь она сможет воссоединиться со своей семьёй. Наконец-то все закончится. Наконец-то Дила сможет жить счастливо.

– Капитан, – к ним подошел Джихан, – генерал ждет.

– Сейчас!

Джибеджи хотел многое сказать. Они столько времени потеряли. Столько слов накопилось, но обстановка была не подходящая. Да и зрителей слишком много.

– Мы закончим все процедуры. Езжай домой. Через несколько часов ребята привезут Рыфата…

– Я с тобой!

Дила не собиралась отпускать Кузгуна. Она устала его терять. Вот сейчас они расстанутся и могут больше не увидеться. Она больше не верила в обещания. Теперь только вместе. Всегда. Девушка крепко держала мужскую ладонь, выражая непоколебимость своего решения.

В участке пришлось отпустить руку, пока Кузгун отправился с рапортом к начальнику. Рыфат вышел к дочери. Она была бледной, похудевшей, но наконец-то в ее глазах светилось счастье. Может быть Джибеджи был не лучшим затем, зато он был самым лучшим мужем для Дилы. Рыфат никогда об этом не скажет, но он будет молиться за счастье этих двоих. Правда он знал решение Кузгуна. Глупый мальчишка, возомнил, что без него ей будет лучше. Бильгин и тут смолчит, не скажет ему ни слова. Пусть помучается. Дочка сможет вставить мозги нерадивому мужу.

Допросы, отчеты, рапорты и протоколы длились до позднего вечера. Кузгун несколько раз просил Дилу поехать домой. Ее допрос перенесли на следующий день, но девушка была непреклонна. Когда держать глаза открытыми было невозможно, Бильгин прислонилась к стене и задремала.

Джибеджи вышел из кабинета начальника, когда на часах уже было далеко за полночь. Ферман злобно сверкал глазами на брата, но доказательства были неопровержимыми, и он не отпирался. Это значительно ускорило передачу дела в суд. Кузгуна отпустили, утром он должен был подать рапорт. Мужчина планировал просить о переводе куда-нибудь подальше от Стамбула. Может быть в Каппадокию, Анталью или Трабзон.

Он разбудил Дилу, усадил в машину и пустил за руль Кесика. В другой ехали Рыфат и Джихан.

“Воскрешение” Бильгина произвело фурор. Дома все были в шоке. Шермин, Али, Наз и Дефне обступили Рыфата и наперебой задавали вопросы.

Кузгун наблюдал за воссоединением семьи и радовался, что не разрушил все это. Уже никто не виноват. Все поплатились за свои деяния. Седа обнимала мужа и тоже была рада возвращению Рыфата. В последние месяцы дом был пуст и неспокоен.

Джибеджи получил сообщение на телефон. Его ждали в управлении. Дила отправилась переодеться, и мужчина решил, что это хороший способ сбежать. Если останется, то не сможет выполнить задуманное. У Дилы сейчас будут другие заботы, нежели выяснять отношения с ним. Потом как-нибудь. Если на захочет, он приедет, где бы не был.

Кузгун знал, что обманывать себя. Он боялся. Боялся получить отказ. Боялся, что может быть не нужен Диле. Уйти без объяснений было бы проще. Никто не заметил, как он вышел из гостиной и дома. Слишком много здесь было воспоминаний. Слишком много пережито. И вообще всего. Кузгун успел добраться до ворот, когда его окликнули.

Дила вернулась из комнаты и отец услужливо подсказал, что Джибеджи только что вышел.

– Сбегаешь?

Между ними было два метра. Два метра обид, непонимания, любви и надежды. Дила понимала чувства Кузгуна и боялась того же. Между ними было слишком много всего. Она перебирала слова, которые может и должна сказать. Рассказать о страхах, боли, вере, ожиданиях и мечтах. Столько слов,

и так мало времени на все.

Кузгун не помогал, он стоял в ожидании. Мужчина не рассчитывал, что Дила побежит его догонять. Не сейчас. Сейчас у нее другие дела. Но она была здесь. Слова крутились на языке, но Джибеджи не осмеливался их произнести.

– Молчишь?

Девушка смотрела в родные глаза, ища поддержки. Она видела себя – неуверенность и…

– Я люблю тебя. Другие аргументы мне не нужны.

Они шагнули навстречу друг другу. Любовь – двустороннее движение. Не нужно было что-либо говорить. Слова витали в воздухе и оседали в сознании. Признаваться в чувствах поступками — вот правильное решение.

Два метра. Они были преградой, а стали путем, соединительной точкой. Что такое два метра, когда двое любят друг друга?

Series Navigation