РОV Кенан

Над чашкой чая, стоящей на столике в кафе, лениво  струилась дымка пара. Я сидел здесь уже несколько часов, мечтая, вспоминая, обдумывая. Эта ночь перемешала все мои мысли, желания, условности. Я забыл обо всём, кроме близости с Эшли. Я тонул и растворялся в ней. Еще вчера мне казалось, что моя любовь к этой девушке переходит все границы. Так вот… Я ошибался. Сегодня я любил её ещё больше – губительно и бесповоротно.

Мы заснули под самое утро, а уже через пару часов будильник Эшли напомнил о трудовых буднях. Мы нехотя вылезли из постели, и я решил проводить девушку до издательства. Было тяжело отпускать её. Мы долго целовались в пролете второго этажа офисного здания, а потом Эш, чмокнув меня в щеку, унеслась по ступеням наверх. Я же зашел в ближайшее кафе, ожидая, когда у Отис закончится рабочий день. Я не знал, чем мы займёмся вечером, мне не хотелось что-то придумывать специально. Понадеявшись на то, что идеи прейдут сами, я посмотрел на часы и заказал еще одну чашку чая.



РОV Эшли

Я делала вид, что меня нет на месте. Вчера, прилюдно целуя Кенана, я даже подумать не могла, что это произведет эффект разорвавшейся бомбы.

« У Кенана Хэмилтона роман с его давней подругой?», «Кенан Хэмилтон: «Мы просто друзья». Дружеский поцелуй?» – пестрили заголовки журналов, заботливо принесенных моими коллегами. Сегодня наш отдел был самым востребованным в издательстве. Все заходили к нам за какой-нибудь ерундой, искоса поглядывая на меня. 

Сначала, окрыленная  чудесной ночью, я не замечала интереса к своей персоне, пока Алиссия, девочка из рекламного отдела, не принесла первый журнал.

– У вас правда роман? – в лоб спросила она, и в помещении мгновенно наступила тишина. Все замерли, ожидая ответа.

– Не поняла? – опешила я, и тогда на мой стол легло печатное издание с красочной фотографией, на которой я целуюсь с Кенаном.

Кое-как отделавшись от Алиссии, я пролистала журнал, с ужасом понимая, что я наделала. Хотя… Если задуматься, то я ни о чем не жалела. 

За день на моем столе скопилась стопка свежей прессы, а каждый, у кого хватало смелости подойти ко мне, задавал лишь один вопрос: «Это правда?». Я притворялась полной дурой, не желая рассказывать никому о своих взаимоотношениях с Кенаном. Ужасно хотелось сбежать из издательства.

– Эш, – позвала меня Оливия. – Иди домой!

Она ободряюще улыбнулась мне, а потом произнесла:

– Не слушай никого, Эш, просто живи! Живи, как велит сердце.

– Спасибо! – поблагодарила я свою мудрую руководительницу и поспешила покинуть офис.

Кенан сидел в кафе, ожидая меня. На столике перед ним дымились две кружки чая.

– Привет! – произнесла я, подойдя к мужчине, но он вместо слов обнял меня, крепко прижимая к себе. Я думала, так бывает только в юности, когда близость с человеком заставляет забывать обо всём. Громкое биение сердца Хэмилтона успокаивало меня лучше любого лекарства. 

Мы сидели за столиком для двоих, болтали, держались за руки, с нежностью смотрели друг другу в глаза. А потом я вспомнила о шумихе вокруг наших персон и рассказала об этом мужчине. Он всего секунду рассматривал обложку, прихваченного с работы журнала.

– Что ты думаешь? – задала я волнующий меня вопрос.

– Честно? – спросил он.

Я кивнула в ответ.

– Что мы чертовски хорошо смотримся вместе! – усмехнувшись, выдал мужчина.

– Ты неисправим! – рассмеялась я.

На улице шел дождь. Крупные капли ударялись о серый асфальт, образуя под ногами огромные лужи. Но мы не спешили домой.

– Пойдем! – Кенан вдруг потянул меня к одному из небоскребов. Лифт не спеша отсчитывал этажи, унося нас всё дальше от земли. Сорок семь, сорок восемь, сорок девять. На цифре «пятьдесят» створки лифта распахнулись, выпуская нас на площадку.

Дверь, несколько ступеней вверх и мы оказались на крыше.

– Боже! – выдохнула я. Прямо перед нами расстилался весь город с яркими витринами и мигающими лампочками, с вереницей машин и крошечными человечками, спешащими по своим делам. 

Дождь колотил по нашим телам, но я словно не чувствовала этого.

Я была как птица. Свободная, лёгкая.

– Я лечу! – крикнула я, раскинув руки в стороны и подставляя лицо дождю.

Плевать на косметику. Плевать на всё. Я столько лет прожила чужой жизнью, пряча себя от чьих-то глаз. И сейчас мне как никогда хотелось жить. 

«Не слушай никого, Эш, просто живи! Живи, как велит сердце».

Я готова была обнять весь мир! Но в этот момент весь мой мир вращался вокруг одного человека.

– Идём! – произнёс мужчина, уводя меня в сторону небольшой пристройки на самом краю крыши. Кенан подхватил меня на руки и, приподняв, усадил на бетонную поверхность сооружения. Затем подтянулся и сел рядом. Некоторое время мы просто сидели, глядя на город, а потом мужчина протянул мне руку и помог подняться. Его ладони легли на мою талию, придвигая ближе. Я не сразу поняла, что мы танцуем.

Это было сумасшествием – танцевать на краю небоскреба, когда из-за любого неверного движения на мокром бетоне можно рухнуть вниз!

Но моё тело было прижато к Кенану, а мелодия, рождаемая  биением наших сердец, постукиванием дождя о крышу, приглушенным шумом города, делала реальность такой размытой.

***

Капли барабанили по стеклу, но я не слышала их. Всё, что я могла в этот момент – ощущать и чувствовать.



Тело трепетало и горело от каждого прикосновения, до боли желая еще и еще. Я наслаждалась каждой секундой происходящего. Я жила! Жила так, как хотела жить. Сейчас. В это мгновение. Я хотела быть с Кенаном, хотела слиться с ним воедино, хотела утопать в той нежности, что жила в нас. Я хотела любить! 



Уже лежа в объятьях друг друга, мы смотрели, как по стеклу скользят прозрачные капли.

– Кен? – позвала я мужчину.

– Да? – откликнулся он.

– Знаешь, – произнесла я, – мне кажется, я уже не смогу без тебя!