Алихан проснулся, услышав лай Курта. Мужчина потянулся и огляделся по сторонам, вспоминая, где он находится. Зейнеп уже не было рядом, и её часть кровать давно остыла.
Ташдемир привык анализировать всю информацию, что поступала в его мозг, в том числе, свои действия и ощущения. Всё, что случилось вчера, казалось ему абсурдным. Скорее всего, это было стечением обстоятельств, навеянных атмосферой шторма, одиноким местом, глазами девочки.
Ему следует поскорей получить нужную подпись и уехать отсюда.
Но, когда он вышел на улицу, то увидел, как Зейнеп бегает по пляжу, играя с собакой. Курт совсем не походил на того чудовища, что описывал ему Хакан. Огромный пес, резвился, пытаясь выдернуть из рук хозяйки огромную палку. А Зейнеп… она смеялась. Открыто, весело. Алихан почувствовал резкий укол у себя в груди.
Девочке шла улыбка. Красивое лицо оживало, излучало такую доброту и радость жизни, которые мужчина не видел прежде ни у кого, кого знал до этого дня.
– Очень глупо, – подумал он, но продолжил стоять и любоваться. – Что же могло случиться с этой девочкой, что вместо света в её глазах залегла тьма? Чего она боится и почему прячется здесь?
Зейнеп оглянулась, вдруг взглянув на него. В её глазах мелькнули удивление, надежда, а затем все затмила грусть и обреченность.
– Курт, идем, – позвала она пса и пошла к Алихану.
– Доброе утро, господин Ташдемир, – сказала Зейнеп, когда расстояние между ними сократилось. Она старалась не смотреть ему в лицо. – Я приготовлю нам завтрак. Шторм прошел, и вы сможете вызвать эвакуатор.
Мужчина схватил её за руку, заставив девушку посмотреть на него. Почему-то Алихан был убежден, что Зейнеп не хочет, чтобы он уезжал и в тоже время жаждет, чтобы он уехал.
Он провел пальцами по её лицу, смахивая со лба прядку волос. Коснулся её щек, разгоряченных после игры с собакой, приоткрытых губ.
– Зейнеп, я останусь, – просто сказал мужчина, сам удивляясь непоколебимой решительности, что звучала в его голосе.
Она лишь кивнула ему в ответ.
После завтрака Алихан заглянул в сарай, где обнаружил инструменты и небольшой запас досок. Он был уверен, что стройматериалы были куплены не Зейнеп, а остались от прежних жильцов. Мужчина оглядел дом, обдумывая, какие его части требуют скорейшей замены.
Самое правильное, с точки зрения Ташдемира, было снести весь дом, чтобы построить новый. Кровля давно износилась. Странно, что ночью их не затопило. Влажный морской климат хорошо потрудился над фасадом. Доски местами прогнили. Требовал замены забор.
Алихан не сильно хорошо орудовал инструментами, обычно для этого он нанимал людей, которые могли профессионально и качественно выполнить необходимую работу. Но, тем не менее, у него был навык строительных работ достаточный, чтобы привести жилище Зейнеп в более или менее пригодный вид.
Вечером они сидели у камина и смотрели на пламя. Они не разговаривали, но молчание не угнетало их. Впервые за долгое время, Алихан не думал о делах. Он позвонил днем Хакану и сообщил, что немного задержится. Даже для себя мужчина не мог сформулировать причину, по которой решил остаться. Но как бы это ни было странным, Ташдемир не хотел капаться в причинах. Он остался и на этом всё.
Всю жизнь Алихан бежал куда-то. Строил планы, учился, достигал поставленных целей. Он так боялся что-то не успеть, потратить время впустую. В этой гонке мужчина многое упустил. Например, он никогда не любил. Для любви требовались время, силы, энергия. Влюбленность мешала возможности думать здраво, отвлекала и причиняла неудобства. Когда его друзья ходили на свидания Ташдемир проводил время в кабинете Халита Аргуна. Друг отца рассказывал ему о тонкостях ведения бизнеса, о котировке ценных бумаг и кадровых резервах. Одиночество не тяготило Алихана, он не видел в нём того пугающего монстра, от которого бежало большинство людей.
Жизнь Алихана Ташдемира напоминала дорогу. Прямую, которая иногда делала резкие повороты. Он шел по ней, целеустремленно, решительно. Но вчера вдруг свернул с пути. Свернул и пока не испытывал желания вернуться обратно.