Омер Ипликчи сидел в кабинете своего кузена, вытянув ноги на кожаном кресле.

Будь он чуточку повнимательней, то разглядел бы на столе портрет. Красивая пара смеялась прямо в объектив. Памир нежно обнимал невесту за талию, её рыжие волосы слегка растрепал ветер, от чего снимок казался еще более живым и прекрасным.

Но Омера больше привлекла коллекция брата. Старые виниловые пластинки висели в дорогих рамах, стояли на полочках. Памир многие годы собирал их, путешествуя по разным странам, посещая блошиные рынки и коллекционеров. Омер тоже любил слушать музыку, в его квартире в Италии стоял патефон тридцатых годов прошлого века.

– Прости. Дела, – улыбнулся ему кузен, виновато выключая телефон. – Рад, что ты всё-таки приехал.

– Это твоя свадьба. Не частое событие в жизни, – ответил мужчина, вспоминая своего друга Франческо, который за десять лет уже успел пять раз жениться и четыре раза развестись. Омер не сомневался, что будет и пятый развод и вскоре он вновь пойдет есть свадебный пирог. У каждого человека своё хобби. Кто-то коллекционирует пластинки, кто-то жен, кто-то разводы. – Когда познакомишь с невестой?

– Через пару дней состоится ужин. Хотим пригласить самых близких, чтобы все могли познакомиться и не испытывать неловкости на свадьбе.

– Значит, всё-таки женишься, – прищурив глаза, сказал Ипликчи.

Памир рассмеялся.

– Женюсь.

Он понимал сомнение брата, всё-таки они всегда были эдакими закоренелыми холостяками. Считали, что свадьба  – пустое вложение средств, а брак, как хомут на шею. Еще два года назад Памир считал так. Но потом он встретил Дефне. Влюбился. Как мальчишка. Рыжая красавица завладела его сердцем, и мужчина не стал сопротивляться своим чувствам, решив, что такое золото нужно хранить и оберегать, а по тому следует поскорей узаконить отношения.

– Когда ты влюбишься, то поймешь меня, – сказал он.

– Любовь? – переспросил Омер, улыбнувшись. – Ты же знаешь, я не верю в любовь! Страсть, желание, привычка.  Возможно. Но у меня ледяное сердце.

Они рассмеялись, вспомнив, как одна из девушек Омера, уходя, бросила ему фразочку, которая стала коронной «У тебя ледяное сердце, Омер Ипликчи! Ты сделан из льда! Но однажды оно растает!».

Он встал и подошел к стене, рассматривая пластинки.

– Россини? Севильский цирюльник. Интересный выбор, – прокомментировал Омер.

– Подарок моей невесты, можешь взять послушать. Прислать тебе патефон?

– Возьму, – бросил мужчина.  – Подойдет для сегодняшнего вечера.

Омер как раз собирался поставить пластинку  в проигрыватель, когда в дверь его номера постучали. Мужчина не сомневался, что рыжая красотка вернется. Страсть, что бушевала между ними в прошлую ночь, не могла пройти бесследно. Всё было молниеносно и требовало продолжения.

Он медленно прошел к двери и, открыв, улыбнулся девушке.

– Привет, – сказал Омер, притягивая красавицу к себе. Его губы сразу наши её. Дефне даже не успела ничего сказать. Она и не знала, что будет говорить и, зачем вообще оказалась на пороге номера этого мужчины. Его поцелуй был нежным и требовательным, он манил её, заставлял желать большего. То, чего она не хотела, то, что посчитала неправильным. То, чего она жаждала на самом деле, отбросив в голове все «нельзя», «невозможно», «недопустимо». 

Всю жизнь Дефне жила по правилам. Её родители развелись много лет тому назад. Сначала ушел отец, сделав вид, что её, брата и сестры и вовсе не было в его жизни. Не прошло и года, как ушла мама. Она устала, ей надоело, захотелось нового, лучшего, радостного. Их воспитывала бабушка, приверженица старых правил. Которая, совершив ошибку со своим сыном, хотела, уберечь от подобного внуков.

Дефне воспитывали в строгости. Честь, репутация ставились превыше её желаний. Лишь бы никто не мог сказать о ней плохого. До двадцати лет она не ходила на свидания, встречаясь лишь с друзьями, которых знала бабушка. Госпожа Топал требовала, чтобы каждый кавалер внучки во вторую встречу приходил поговорить с ней. Как правило, второе свидание и становилось последним. Молодые люди не планировали серьезных отношений, а бабушка сразу интересовалась их намерениями.

Гормоны, что бушевали внутри Дефне в юности, так и не нашли выхода. Их отношения с Памиром были правильными со всех сторон. Он познакомился с бабушкой, спустя  время сделал девушке предложения, прошла помолвка, только после этого они стали близки.

С Омером всё было иначе. Запретно, неправильно, ошибочно. Он не относился к ней, как хрупкому цветку, он обжигал её, предлагал шагнуть за черту и, она шла к нему навстречу.

С ним ей не нужно было притворяться, не нужно было всё делать с оглядкой. Мужчина был лишь попутчиком в поезде страсти, она сойдет на какой-нибудь станции и больше они не увидятся.

– Всего одна поездка. Еще одна, – мелькнуло в голове у Дефне, и она прижалась к телу Омера.

От него пахло дорогим одеколоном, и этот аромат кружил голову, заставляя сердце биться быстрей. Она стащила с него футболку, касаясь ладошками накаченных мышц, представляя ту силу, что жила в мужчине. Как его руки обхватят её за талию, как он будет направлять её движения в момент близости.

Поцелуи были столь отчаянны, словно от них зависела жизнь. Дефне чувствовала, что порой у неё перехватывает дыхание и голова идет кругом.

Омер расстегнул молнию на её платье и, то упало на пол. Его руки ласкали кожу, заставляя желать большего. Дефне хотелось, чтобы он касался её везде. Хотелось, чтобы он овладел ей прямо сейчас. Здесь, в прихожей гостиничного номера.

– Сейчас, пожалуйста, – сказала она.

Омер усмехнулся. Правильные девочки. Они не умеют выражать свои желания, боятся того, чего хотят. Дефне была из этой категории. Она ещё не догадывалась, что прячется по ту сторону страсти. Что может дать физическая близость, если отбросить всю скромность, предубеждения и маску «правильной девочки». Ей повезло, что она встретила его. Он готов был показать Дефне, что мир может быть иным.

– Хорошо! – улыбнулся Омер. Он резко опустился вниз, стягивая с девушки кружевные трусики, а его рука скользнула между бедер, проникая в неё. Эта правильная девочка желала его, и она получит гораздо больше, чем могла вообразить.