Игра оказалась не так проста, как думалось в самом начале. Игра с Кузгуном. Игра перед родными и всем миром. Игра… Дила уже не помнила, когда же была настоящей. Когда она не притворялась, когда была самой собой, со своими чувствами и желаниями.

Молодая женщина проплывала уже третий круг по бассейну пытаясь привести мысли в порядок. Рядом на шезлонгах спорили Кузгун и Али, обсуждая новую поставку зерна, а Диле надоело слушать подробности. Она сама составляла план и прекрасно его знала. К тому же не раз этот план пересказывался человеку, который стоит за ней. Перед которым тоже приходилось играть.

Задержать дыхание. Нырнуть.

Отсчёт по секундам

15

16

17

18

19

20

Вынырнуть.

Мозг и тело сопротивлялись. Но Дила проплыла ещё полкруга и снова.

Вдох.

25

30

35

Выдох. Глубокий вдох.

Игра с детства – поспорить с собой, задержать дыхание и считать сколько продержишься. Упрямство помогало. Время постепенно увеличивалось. Сначала были секунды, потом счёт пошёл на минуты. Больше пяти Дила не выдерживала. Это была её грань. Она все время жила на грани.  Вот и сейчас – на грани жизни, на грани эмоций, на грани желаний.

Девушка ещё проплыла два круга и последний раз нырнула. Она никого не замечала вокруг, но за ней наблюдали.

Кузгун тоже был на грани.

Всю жизнь боролся, чтобы выжить. Придумывал план, чтобы отомстить. Вернулся с определённой целью и попал в ловушку. В ловушку нахлынувших эмоций. Закрытое годами сердце от одного взгляда встрепенулось и забилось чаще. И пришлось снова бороться, но уже с собой. Собирать чувства и запирать в дальних уголках души и памяти. Раз за разом переступать через свои желания и идти к своей цели.

На грани.

Минута.

Две.

Три.

На грани.

Дила считала секунды. Тело было против. Мозг посылал сигналы дышать. Но она была упрямая и продолжала испытывать себя. Ещё минуту. Ещё чуть-чуть. Хотелось до потери сознания не вдыхать ещё немного. Может тогда душевная боль отступит?

Сильные руки вытолкнули её на поверхность и встряхнули. Дила начала глотать воздух. Лёгкие тут же обожгло, а кровь понеслась по венам разнося живительный кислород. В висках стучало.

Кузгун ругаясь вытащил девушку из бассейна и уложил на шезлонг. Злость и страх окутывали сознание. Хотелось прижать к себе, успокоить и защитить.

Нельзя.

Сейчас жизнь и игра на грани.

Хотелось закричать, ударить.

И опять Нельзя.

Оставалось давиться беспомощностью. Он был на грани любви и ненависти. На грани показного равнодушия и потаенной заботы.

Ведь это он укрыл Дилу, когда та уснула у бассейна. Он клал в её сумку маленькие шоколадные батончики, которые девушка любила с детства. Ему пришлось разбираться с наемниками Боры, которые намеревались похитить девушку.

Забота на грани.

Чёрные точки перед глазами, появившиеся после нехватки кислорода, постепенно пропали и Дила смогла осмыслить произошедшее. Кузгун не дал закончить старый ритуал, который помогал не думать. Не дал. Почему? Она смотрела в чёрные глаза мужчины и кроме злости, смогла различать в буре эмоций страх.

Чем он был вызван девушка решила не спрашивать. Правду все равно не услышит, а очередную издевку не выдержит. Она поднялась и побрела в дом. Только бы Кузгун не пошёл за ней. Дила молила Аллаха, чтобы ей дали время побыть наедине с собой. Потому что даже в своей… теперь уже ИХ комнате, она не могла быть настоящей. И сейчас ей требовалось укрыться от реальности.

Дила была на грани.

Она стала заложницей своей цели и обстоятельств. Заложницей любви и ненависти. Девушка думала, что сможет легко ненавидеть Кузгуна после того, как он разрушил её семью. И да, рациональная часть Дилы ненавидела этого мужчину. Он вернулся и её жизнь изменилась.

Но сердце твердило обратное. Сердце искало оправдание всем его поступкам и находило. Сердце любило. И сдерживаться было с каждым днем все труднее.

Дила вышла из ванной в тот момент, когда Кузгун вошёл в спальню. Он был уставший и измученный. Ему тоже приходилось вести двойную игру. Работать на мафию в то время, когда он пытается уничтожить её главаря. Оберегать семью, Дилу, и все время играть. Прятать чувства.

На грани.

Они уже месяц были женаты, но сдвигов ни к сближению, ни к достижению общей цели не было ни с одной стороны. И если чего-то не изменить, то так все останется. 

Оба чувствовали грань и оба понимали, что сейчас эту грань переступят. Кузгун пересёк комнату и прижал Дилу к стене. Он знал, что если они сейчас заговорят, то все опять окончится ссорой. Лучше молчать и действовать.

На грани.

Он обнимал и целовал. Сильно. Властно. Мужчина сбивал своим напором девушку с ног.

Злость. Страсть. Желание.

Больше не было сил ходить по грани или сопротивляться. Кузгун целовал Дилу и каждую секунду ожидал отпора. Но девушка только выдохнула в первую секунду и притянула мужчину к себе.

Водоворот чувств и эмоций. И они снова на грани. Хотелось прямо сейчас, но удовольствие не было целью.

Попробовать. Узнать. Прикоснуться.

Кузгун усадил жену на столик и развязал поясок халата. Он не смотрел. Ощущал и исследовал руками.

Шёлковая гладкая кожа. Без изъянов и шрамов. Только один. Маленький и некрасивый. Как напоминание для них обоих. В этом они стали похожи. Он прошёлся губами по неровным рубцам. Тогда Дила спасла его, иначе, пуля прошла бы прямо в сердце. Она была на грани жизни и смерти. Тогда и он был на грани.

И сейчас… Снова грань.

Было томительно сладко вести руками по нежном телу и чувствовать отзывчивость девушки.

Дила запуталась в мыслях и эмоциях. Она боялась завтра, но сейчас не могла сказать “нет». Обнимая ногами торс мужчины, девушка притягивала его к себе отвечая на поцелуи. Она растворялась в умелых ласках. Теряла себя и обретала заново.

Сейчас они не были соперниками. Они не стояли по разные стороны баррикад. Даже не были мужем и женой в том фарсе, что назывался их браком.

Сейчас это были мужчина и женщина, которые любили друг друга, но которые так и не раскрыли своих чувств.

Дила отстранилась. Она не стеснялась себя, бросая вызов.

Смотри.

Любуйся.

Хотелось быть на равных с Кузгуном.

Девушка расстегнула и отбросила рубашку, глядя в глаза мужчине. Он никогда не ходил обнажённым, всегда носил футболку. Всегда прятал себя.

Сейчас он просто ждал дальнейших действий.

Дила провела пальчиками по груди. Сильное, мощное тело. Загорелая кожа. И шрамы. Перед ней стоял человек, который многое повидал в этой жизни. Старые, страшные рубцы, выводили имена тех, кто когда-то изменил жизнь маленького мальчика. Напоминание о том, что Кузгун никогда не забудет.

Девушка не трогала имена отца, брата и Шерефа. Зато обвела свое имя, вырезанное на сердце. А потом поцеловала. Нежно. Ласково. Забирая хоть немного боли прошлого себе.

Дила слышала, чувствовала, как под смуглой кожей бьётся сердце. Сейчас оно билось для неё. И только мужчина знал, что так было всегда.

Кузгун не привык к таким ласкам. Близость для него была на уровне физических инстинктов. Никаких привязанностей, никаких эмоций. Сейчас же он принимал все, что Дила готова ему дать. Мысли, сердце, кожа – впитывали каждое прикосновение.

А потом он подхватил её и уложил на кровать, нависая на ней. Он не торопился. Оставляя себя и Дилу на грани.

Ещё чуть-чуть полюбоваться. Ещё чуть-чуть испытать себя. Он целовал жену, подводя обоих к грани. Ещё чуть-чуть и все может закончиться.

В серых глазах тут же вспыхнул протест и Кузгун отстранился. Девушка не была готова так быстро завершить этот вечер. Смогут ли они отодвинуть свою грань ещё?

Она совсем раздела мужа, и изучала его израненное тело. Это сводило с ума. Это приносило боль. И это было в их отношениях высшей точкой доверия. Это было на грани, но оба ловили кайф от происходящего.

Дила сама поменяла их местами. Она прикрыла глаза – смотреть на мужа не было душевных сил. Завтра все будет как прежде или даже хуже.

Но сегодня… Сегодня хотелось притвориться любимой женщиной.

Кузгун смотрел на Дилу и читал её эмоции как открытую книгу. Он заберёт её неуверенность. Её страх. Её ненависть. Её боль. Когда все это закончится, они попробуют пройти вместе по грани счастья. А пока здесь и сейчас они будут любить друг друга.

– Смотри на меня! Ну же! – Уверенно и только так. Кузгун собирался перешагнуть за грань вместе с Дилой. Он чуть оттянул её голову за волосы и поймал взгляд. Признание плескалось между ними, но ни один так и не произнёс его.

Девушка считала про себя, впитывая удовольствие

10

15

20

…

Грань…

---

Как хорошо было ночью, также паршиво было утром. Дила не хотела вставать. Можно было бы как в детстве, спрятаться под одеялом и пережить все проблемы.

Девушка слышала, что муж вошёл в комнату, и собиралась с силами для нового дня и нового противостояния. Так уж повелось, что у четы Джибеджи каждое утро были стычки и ссоры.

Притворяться спящей не имело смысла, так что девушка села в кровати и посмотрела на мужчину. Она была готова, наверное, ко всему.

Усмешка. Презрение. Любое колкое слово.

Но завтрак в постель?

Кузгун поставил поднос на колени жены и сел на кровать.

– Я знаю, как уничтожить Бехрама Адывара. Может быть разработаем план вместе?

Ещё одна грань. Через которую они шагнут рука об руку.