Он шел по улице, не замечая дороги. Замшевые ботинки промокли, но мужчина упрямо шагал в очередную лужу, обдавая грязью дорогой материал.

Мимо пролетали машины, иногда ослепляя его светом фар. Но даже они не способны были вырвать его из хватки мыслей.

Ферман очнулся, лишь увидев блеск здания больницы. Его больницы.

– Он – доктор Ферман Эригит. Он – хирург. Лучший из лучших. Он спасает жизни.

Мужчина глубоко выдохнул, ощущая, как ночной воздух обжег легкие. В больнице он не имел права быть слабым. Все чувства должны остаться за порогом.

– Только так, – прошептал Ферман.

В медицинском учреждении не существовало разделения на день и ночь. Люди болели и нуждались в помощи круглые сутки. К зданию подъезжали машины скорой помощи, работал приемный покой, в операционной удаляли селезенку. Парень хотел произвести впечатление на девушку, показав мастерство в управлении мотоциклом. Но вместо восторга девушка кричала от страха, видя, как перень въехал в бетонное ограждение.

Ферман привык к безрассудству людей, к печальным случайностям, невнимательности. Он знал, что такое боль и смерть. И уже понимал, что он не всесилен. Обычно суета больницы успокаивала мужчину, он переключался на нужды пациентов, забывая о своих проблемах. Но не сегодня. Стены давили на него, всхлипы женщины в коридоре гулом звучали у него в ушах, яркий свет слепил глаза. Ферман, пошатываясь, брел по коридору, почти наугад. Шум в голове сопровождал его.

– Устал, – произнес он и, открыв дверь, вышел на улицу.

Холодный ветер ударил в лицо. Здесь, на крыше, больницы было легко забыться. Ночной Стамбул, сотни огней и ты.

Ферман не сразу разглядел её. Она стояла на краю карниза, раскинув руки в стороны. Ветер трепал рыжие волосы.

– Не лучшее место для суицида, – тихо произнес мужчина, стараясь не напугать девушку. – Это больница. Есть шанс, что тебя спасут.

Девушка обернулась и Ферман заметил на её лице улыбку.

– А если повезет, и я полечу? Как птица! Буду кружить над Босфором чувствуя, как ветер теребит мои перья!

Наверное, в тот момент он и влюбился в Белиз. Она умела улыбаться, даже в моменты грусти. И Ферман, глядя на девушку, всегда возвращался в ту ночь. Они стояли на крыше, раскинув руки в сторону. Им в лицо дул холодный ветер. Но мужчина чувствовал себя свободным. Впервые за многие годы. Они провели на крыше всю ночь, разговаривая о птицах, Стамбуле и любимых городах. Белиз улыбалась, наполняя его душу теплом. Они вместе встретили свой первый рассвет, а затем пошли бродить по улочкам. Её маленькая ладошка лежала в его, и Ферману казалось, что так было всегда.

*

Операция длилась восемь часов. Мойщик окон сорвался с высотки. Страховка спасла ему жизнь, но при падении парнишка пробил стекло. Сильный удар и осколки нанесли серьезные травмы. Ферман не был уверен, что пациент переживет эту ночь.

Мужчина подписал документы и отправил своих ассистентов по домам, желая самостоятельно проследить за прооперированным. Ночь в больнице имела особенную атмосферу. Опасность, которая притаилась за видом безмятежности. Ферман явственно ощущал её дыхание за спиной. Ночью нельзя было расслабляться, уповая на сон, аппараты, постовых сестер.

Он проверил показатели пациента, морщась от пограничных значений. Сейчас Ферман был бессилен. Жизнь или смерть зависели от самого паренька. Готов ли тот сыграть в игру со старухой с косой, сможет ли бороться или сдастся без боя?

Ферман попросил медсестру вколоть дополнительную дозу лекарств и поспешил в свой кабинет. Истории болезней, анализы, снимки. От обилия информации разболелась голова. Стоило пойти к постовой сестре и попросить таблетку. Он знал, что эта боль будет сопровождать его до самого утра.

– Вот если бы… – подумал он и вздрогнул, услышав сигнал о поступившем на телефон сообщении.

«Где твои крылья? Мне зябко одной! Жду!»

Ферман усмехнулся. Он сохранил документ и поспешил выйти из кабинета. Белиз сидела на крыше. Она улыбнулась, увидев его, и махнула рукой.

– Мой ангел-спасения, совсем устал? – спросила девушка, когда мужчина, подойдя к ней, крепко обнял.

– Устал, -ответил он. – Но ты – моё лучшее лекарство от усталости.